Проект большого квартала в границах улиц Гоголя, Советской, Достоевского и Красного проспекта — пожалуй, один из самых любопытных нереализованных планов архитекторов.
«Второй квартал для меня был своего рода открытием», — признался архитектор Игорь Поповский.
Группа во главе с Андреем Крячковым работала над ним параллельно с проектом академического квартала на Фрунзе, но был ли он отдельным проектом или альтернативой тому, который хоть и частично, но всё-таки был реализован, главный хранитель Музея архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина Сергей Филонов точно не знает. «Может, это был вариант того же квартала, институтов с лабораторными корпусами, но в другом месте — мы можем только предполагать, описания у нас нет», — говорит он.
Один из вариантов квартала сегодня хранится в Музее архитектуры при НГУАДИ
Вариантов большого академического квартала было два. Набросок одного из них, выполненный Крячковым, сегодня висит на стене посвящённого ему зала музея. По нему необычное для города здание с высоким шпилем в духе петербургского адмиралтейства выходит на Красный проспект, в глубине квартала видны не менее помпезные здания — с колоннадами и портиками.
Второй вариант сегодня можно встретить на просторах сети — правда, с неверным указанием улиц
Второй вариант в своей книге о Крячкове опубликовал Сергей Баландин: замкнутый квартал в нём выглядит как настоящая крепость, а здание со шпилем выходит фасадом на улицу Гоголя и Дом офицеров. Внутри квартала архитекторы запланировали лабораторные корпуса и жилые дома, предусмотрев даже озеленение и фонтан. «Крячков на этом участке разместил по периметру квартала здания научных институтов, но каких, не указано, — рассказывает Сергей Филонов. — Основой, композиционным центром должен был стать административно-хозяйственный корпус, по одному проекту высотой 66, по другому — 70 метров вместе со шпилем».
Это здание оказалось единственным в квартале, хоть сколько-нибудь проработанным Крячковым. В музее архитектуры хранится его эскиз, нарисованный архитектором на батисте. В башне, которую венчает шпиль, по предположению Филонова, должен был быть запасной резервуар для воды. «Это в крячковском духе, резервуары воды в башне», — объяснил он.
«Со шпилем в это время было запроектировано очень много зданий, но реализовано мало, и не факт, что этот объект прошёл бы со шпилем: шла борьба с излишествами, а шпили архитекторы совали куда не лень, — комментирует Игорь Поповский. — В данном случае шпиль был больше не градостроительного, а амбициозного значения: показать, что здесь Академия наук и вот она такая. Безусловно, Адмиралтейства питерского не получалось, потому что оно замыкало проспект, а тут, в середине, не совсем даже уместно».
На момент проектирования часть города, где архитекторы распланировали научный квартал, фактически была окраиной, застроенной частными домами. Единственным капитальным строением здесь был дом на Красном проспекте, 69 — на фотографии того времени он вдалеке возвышается на частной застройкой.
Этот дом сохранился, но со всех сторон его «прижали» построенные позже здания. К нему самому в 1953 году тоже пристроили ещё один подъезд, который выходит, в отличие от трёх других, не на Красный проспект, а во двор. Планировки в соседних подъездах различаются: в старом — всего две квартиры на площадке, в новом — уже четыре.
Новый подъезд (справа) аркой соединён с построенным ещё позже домом на Красном проспекте, 71
«В этом подъезде квартиры давали тем, кто работал на мебельном комбинате, его специально пристраивали, — вспомнила жительница более молодой части дома Тамара Дронова. — Квартира под нами совмещённая, большая — туда должны были поселить какого-то министра из Москвы. Ему эту квартиру сделали персонально, и подъезд, наверное, из-за него создали, но он приехал, посмотрел, плюнул и сказал: сами живите. И потребовал какое-то другое место. Когда мы приехали, в той квартире жило две или три семьи».
Весь остальной квартал застраивали уже в 1960-х — совсем не по проекту, когда-то разработанному для учёных. Хотя институт здесь всё же появился, и в его крыльце, обрамлённом двумя колоннами, даже можно усмотреть отсылку к второму варианту нарисованного Андреем Крячковым квартала.
Сибирский НИИ геологии, геофизики и минерального сырья сейчас занимает большую часть здания на Красном проспекте, 67. По предположению Сергея Филонова, это часть того горно-геологического института, здание которого было запланировано Андреем Крячковым на углу улицы Фрунзе и который был разделён на два института в 1950-х.
Ещё один институт в итоге построили и на Советской, 52 — правда, не исследовательсткий, а проектный. «Его образовали в 1955 году для обеспечения проектной и конструкторской документации предприятий атомной промышленности Сибири и Средней Азии, строительства жилья и объектов соцкультбыта», — говорит Сергей Филонов.
Сегодня Новосибирский проектный институт вполне справедливо называть прославленным. В числе разработанных в его стенах проектов — Курская и Чернобыльская АЭС, завод «Химаппарат» и завод химобработки в Искитиме, отдельные жилые здания Академгородка, микрорайоны ВАСХНИЛ, «Родники» и «Снегири», ЛДС «Сибирь», клуб «Отдых», здание Госархива, несколько санаториев в Евпатории и множество других зданий, построенных по всему бывшему Союзу. Сейчас институт занимает лишь часть огромного здания, деля его с магазинами, офисами, фотостудиями и ещё одним проектным институтом — ЭкоНИИпроект.
На углу Красного проспекта и улицы Гоголя в начале 1960-х построили Дом профсоюзов. «В других городах это вообще шикарные здания, а у нас… Время было такое, начало застоя, когда этот квартал застраивался, — объясняет главный хранитель музея архитектуры. — И здание это у нас никогда не играло градообразующей роли. Дом офицеров — да, Дворец бракосочетаний — да, даже магазин «Синтетика» был брендовый, а это нет, поэтому и проект не прорывной».
Единственное, что выделяет здание на фоне многих других, — мозаичное панно «Труд», выполненное художником-монументалистом Василием Кирьяновым. Сегодня его скрывает построенное над входом в метро здание кофейни, но при ремонте самого фасада его сберегли, аккуратно обойдя навесным фасадом по краю.
После войны, когда жильё оказалось куда нужнее военной науки, незастроенный квартал заполнили домами. По данным историка, сотрудника Музея Новосибирска Константина Голодяева, первыми появились дома на улице Гоголя, с агентством «Аэрофлота» и магазином для новобрачных «Весна» на углу с Советской.
Первые дома на нечётной стороне Гоголя отличаются от всех остальных хрущёвок — на их фасадах даже есть некое подобие декора. «Гоголя — самая первая улица в правобережье, где начали строить хрущёвки. Народ жил в бараках, как попало, надо было обеспечить их жильём, — говорит Сергей Филонов. — Получается, что необходимость жилой застройки перетянула, и просто свернули академический проект: вроде как зданий достаточно, это же Западно-Сибирский филиал, вспомогательный какой-то».
Замыкающий квартал со стороны улицы Достоевского дом достроили в 1961 году по проекту Кузьмы Зайцева. Вместе с домом, построенным несколькими годами ранее по проекту Николая Храненко, он должен был сформировать парадный въезд в центральную часть города с севера. Издалека они очень похожи, но фактически дом на Достоевского гораздо скромнее, соответственно времени: и портик без декора, и оконные проёмы не украшены, и вместо колонн пилястры.
Незадолго до завершения строительства эскиз панорамы улицы, выполненный другим видным архитектором, Николаем Васильевым, опубликовали в газете «Вечерний Новосибирск» с небольшой заметкой — вырезку архитектор сохранил, и сейчас она хранится в Музее архитектуры.
Со временем пробелы в квартале заполнялись новыми зданиями и сегодня, прогуливаясь по тенистым дворам, сложно предположить, что здесь должны были работать и жить академики. Постепенно квартал наполнился совсем другой жизнью: дорогими домами, детскими центрами, музыкальной школой и парой позабытых всеми спортплощадок.
Говоря о возможных причинах строительства Академгородка не на том месте, где когда-то предполагалось, Игорь Поповский в числе прочих называет сложность подведения необходимой инфраструктуры. «В шестидесятых институты стали забирать много энергии для своего оборудования. Это надо свои трансформаторные подстанции, свои подводки, тем более что Академия наук стала заниматься такими вещами, которые нельзя вскрывать, — объясняет он. — В городе инфраструктуру собрать цельно для Академии наук было крайне тяжело».
По словам Сергея Филонова, академическими могли стать не только два квартала в центре города — но именно академическими и даже студенческими, с множеством филиалов различных вузов. Такой городок, по генеральному плану Коршунова 1928–1932 годов мог вырасти вокруг здания нынешнего НГУАДИ на площади Ленина — на тот момент его занимал Совнархоз. «Потом была идея перенести все эти филиалы в Закаменку, а науку, посвящённую промышленности, — на левый берег», — вспоминает хранитель музея архитектуры.
Но и этому, как и многим другим планам в то время, не суждено было реализоваться, и напоминает о нём только Сибстрин, по генплану перевезённый в Октябрьский район из Томска.
